Окончание. Начало в №22

Липецкий государственный академический театр драмы имени Льва Толстого на днях вернулся из гастрольной поездки в Архангельск. В путешествии труппу сопровождал корреспондент «Итогов недели». Об истории, укладе и климате этого северного города и, конечно, о его театральных традициях – в путевых записках Романа Хомутского.

Очередная порция поморских козуль

В Архангельске чувствуешь себя будто бы в Зазеркалье, со временем привыкая и адаптируясь к призрачному отблеску сказочного абсурда вокруг. И в конце путешествия обнаруживаешь, что это был сон. Всё как у Льюиса Кэрролла – с волшебными лесами вокруг, чаепитиями у Шляпника и чудо-пирожками, манящими: «Съешь меня!». Пирожки в Архангельске не то что у нас: не с повидлом, не с капустой, не с картошкой. А с рыбой. В любой кондитерской лавке вам предложат дышащую свежую выпечку с горбушей или с зубаткой, например. Рублей эдак за шестнадцать. Чуть подороже обошлась мне большая аппетитная кулебяка с приличным куском рыбного филе в кулинарии, пристроенной прямо к одному из небольших храмов. Там же были сдобы с разными ягодами – вкусно! Не знаю, стал бы я рисковать своим здоровьем, покупая рыбный пирожок где-нибудь ещё. Но близ Северной Двины и Белого моря – не страшно. Продукт первой свежести. Ещё одна замечательная печёная «достопримечательность» Поморья – козули, национальное лакомство поморов (жителей Архангельской губернии). Это разновидность пряников в виде козочек, оленей или других животных. Их ярко украшают глазурью из взбитых белков с добавлением различных природных красителей. Козуля вполне сгодится и как игрушка: можно не бояться, что маленький ребёнок засунет её себе в рот. Раньше козули пекли лишь раз в год, на Рождество. Сейчас всё немного иначе. Козули изготавливают и по поводу семейных торжеств: новоселья, свадьбы и при рождении ребёнка. Считается, что козули, находящиеся в доме, охраняют его от злых духов. Поэтому эти небольшие пряники не съедают сразу и ни в коем случае не выкидывают.

Я обратил внимание, что козули продаются не только в сувенирных лавках, но и в обычных магазинах. Любопытное наблюдение: в отличие от населённых пунктов всего центра России, Архангельск не изобилует вывесками одних и тех же сетевых гипермаркетов. Напротив, магазинов явно не много. Так, отправившись на поиски ближайшего продмага, мне пришлось пробродить по улице минут двадцать. Причём по пути дважды попалась вывеска «Ткани» и один раз «Гобелены». Забавно, не правда ли? Похожая ситуация и с отделениями банков, и с пунктами оплаты мобильной связи, и с табачно-пивными-шоколадными ларьками. Мы здесь привыкли пользоваться перечисленными благами цивилизации буквально на каждом шагу. В исповедующем архаичный бытовой уклад Архангельске начинаешь понимать, насколько этими удобствами избаловали современных горожан.

Тем не менее отказ от прогресса и тотальная аскеза отнюдь не в стиле архангелогородцев. Удовлетворив свои потребности по части приобретения качественных тканей и роскошных гобеленов, поморы по-сибаритски предаются прожиганию жизни. Для кутежа тут – раздолье. Я, имея известную слабость до хорошего бокала пива и доб¬рой традиционной кухни, смог оценить это по достоинству. Тут и там, на центральном проспекте и в подворотне – везде вы обнаружите кабачок по душе. Абсолютно великолепное и вызывающее зависть многообразие пунктов общественного питания и добротного возлияния. Каждое кафе, бар не походит на соседний. Многие заведения почитают за честь держать собственную пивоварню, оттого практически не¬ограниченный выбор сортов янтарного напитка не наскучит даже самому взыскательному гурману. Меню также достойно упоминания. В Архангельске вам предложат отведать такие блюда, как, скажем, какой-нибудь местный экзотический рыбный деликатес на углях или несколько вариаций на тему оленины. Каково? Правда, и стоимость подобных блюд далека от расценок фаст-фуда.

Заглянув в один из «белоночных» ресторанчиков в центре города на рюмку чая (конечно же, к Шляпнику), я с удивлением обнаружил близ маленькой сцены целую Доску почёта. На стене в несколько рядов висели фотопортреты мировых джазовых знаменитостей, многие из которых хорошо известны липчанам по «Джазовой провинции». На подмостках этого самого заведения самозабвенно «зажигали» Давид Голощёкин, Игорь Бутман, интернациональное трио «Сковородка» («Stekpanna») – «to say the least» (как говорят англичане, «по меньшей мере»). Мой неотступный гид Алексей Шептунов пояснил: Архангельск – своеобразная северная столица джаза, где было положено начало целому направлению и откуда происходит изрядное число именитых ныне инструменталистов. Незадолго до театрального фестиваля «Родниковое слово», куда с визитом пожаловал Липецкий государственный академический театр драмы имени Льва Толстого, в «Джаз-мастерской», располагающейся в Музее художественного освоения Арктики имени Александра Борисова, триумфально отгремел очередной джазовый форум. (К слову, сам музейный комплекс имени первого полярного художника, ученика известнейших пейзажистов Ивана Шишкина и Архипа Куинджи располагается в здании памятника архитектуры «Торговое здание с каретным сараем», входящего в градостроительный ансамбль «Городская купеческая усадьба Шингарёвых-Плотниковых» (конец XVIII – начало XX века). Гостиными и каретными дворами славен не только Санкт-Петербург, однако). Город на Северной Двине принимал легенду мирового джазового искусства Лео Фейгина. Помимо выступления звёзд мировой музыки, показывали фильмы о Сергее Курёхине и… группе «Архангельск», являющей собой старейшее воплощение джазовой славы родного города. Вообще, поражает, насколько Архангельск прогрессивен в плане музыки! Май обещал там грандиозный блюзовый марафон, июнь – рок-фестиваль «Остров» с участием целой плеяды групп из «первой десятки». Это не говоря о том, что именно здесь вот уже почти два десятилетия проводится традиционное рок-событие «Беломор-Буги», которое организует владелец одного из старейших рок-клубов страны «Колесо». А ещё в местной филармонии имеется уникальный органный зал, расположенный в здании настоящей кирхи… Впрочем, далеко не чуждо поморам и театральное искусство. Больших сцен здесь две: Архангельский областной молодёжный театр и Театр драмы имени Михаила Ломоносова. Первый делает самый громкий в нашей стране международный фестиваль уличных театров. С 20 марта по 28 апреля на базе молодёжного театра проводили музыкальный фестиваль «Европейская весна» с участием Нино Катамадзе, Петра Мамонова, исполнителей из Японии, Камеруна, Франции... А второй ответственен за международный фестиваль театрального искусства «Родниковое слово». Здесь мы приближаемся к апофеозу нашей двухчастной эпопеи. Всё-таки именно театр был целью нашего путешествия. Но об этом отдельно…

История о Большом

Рассказ об Архангельском областном театре драмы имени Михаила Ломоносова мог бы занять небольшую книгу. Здание было воздвигнуто аж в 1932 году. В старых справочниках по искусству и архитектуре сохранились фотоизображения этого величественного храма Мельпомены. Только тогда его экстерьер (уверен, и интерьер) выглядели совсем иначе. Два года назад в театре, наконец, завершилась полная реконструкция, длившаяся десять лет. Вновь своих зрителей «ломоносовцы» пригласили на премьеру в конце 2009 года…

Заслуженный работник культуры РФ Нина Борисовна Самойлович – заслуженный же труженик театра имени Михаила Ломоносова. Заведующая литературно-драматургической частью отдала этому театру тридцать пять лет своей трудовой жизни! Никто не знает архангельский театр лучше Нины Борисовны, ей и карты в руки.

Из её подробнейшего повествования вычленяем основные вехи. В 1840-х годах городская интеллигенция организовала сбор добровольных пожертвований на сооружение театрального здания, и уже через четыре года местные любители начали играть спектакли в деревянном театре на шестьсот пятьдесят мест. После сильного пожара 1851 года деревянное здание театра сильно пострадало. Но просвещённые архангелогородцы долго не тужили и через несколько лет за счёт страховых средств и личных пожертвований возвели новое здание. Первый спектакль был дан 24 января 1855 года. В конце 1920-х годов партийное начальство обратилось к горожанам с предложением собрать средства на постройку сооружения, где под одной крышей мечталось объединить театр, кинотеатр, концертный зал, библиотеку и даже цирк. Долго выбирали место и, в конце концов, остановились на бывшей Соборной площади. Именно на ней, впоследствии получившей название Октябрьской, где в 1929 году был уничтожен главный архангельский Свято-Троицкий кафедральный собор. 1 марта 1931 года здесь началась ударная стройка. 27 октября 1932 года спектаклем «На дне» открылся Архангельский Большой театр – нынешний театр драмы имени Михаила Ломоносова. Зал был рассчитан на 1700 мест. Отсчёт официальной истории архангельского театра ведётся как раз с 1932 года. Осенью ровесники – здание и театр – отметят почтенные восемьдесят лет.

– Помимо того, что я столько лет отдала этому учреждению, – вспоминает Нина Борисовна, – я, можно сказать, и выросла в нём. Как и в любом театре, здесь были золотые времена, но случались и очень тяжёлые периоды. Как, например, в 90-е годы. Целая эпоха Архангельского театра, его отдельная страница – режиссёр Эдуард Симонян, посвятивший театру в общей сложности более тринадцати лет своей творческой биографии. Страница была перевёрнута в 1989 году, когда он покинул город. При нём как раз и начали ставить произведения нашего классика Фёдора Абрамова. А потом – как душу вынули. За один год – пять смертей. Спектакли, которые делали пришлые постановщики, проваливались, а крыша у здания всё больше текла. Так и жили до 2000 года, пока Симонян не вернулся спасать нас. Правда, долго ему не было отведено: через девять месяцев этот замечательный человек ушёл из жизни. Но театру был дан стимул. Добились реконструкции, выбив себе другую сцену. Театром занялся сам Алексей Кудрин, реставрация проводилась в рамках федерального проекта. Теперь вы видите то, что видите.

Результат вмешательства бывшего министра финансов действительно впечатляет. Все мы – и актёры липецкого театра, и технический персонал, и режиссёр Сергей Бобровский, и директор Людмила Должикова – были просто сражены масштабом архангельского театра. Колонны, мрамор, стекло, дерево, фонтаны. Большой зал на 1200 мест вместе с балконами да плюс малый, камерный зал, самое современное световое, звуковое и видеооборудование; высокая, громадная вращающаяся сцена. Тридцать девять артистов труппы (в основном приглашённых из других городов), главный режиссёр Пётр Гарриевич Орлов. Идёт и проверенная классика, и современные пьесы, особое место отведено детским постановкам, которые являют особую гордость театра. В том числе и с приезжими режиссёрами, которых в Архангельск принимают довольно охотно и часто. Спектакли играются со вторника по воскресенье – и это для города численностью населения всего немногим менее четырёхсот тысяч человек! При хорошей заполняемости зала, заметьте. И ещё любопытная деталь. Сколько, вы думае те, стоит сходить в театр? Ни много ни мало – пятьсот рублей! А на премьеру, куда за билетами выстраивается очередь, и того больше – семьсот.

Родниковое слово о Липецке

Фестиваль «Родниковое слово» – одно из главных событий на сегодняшней театральной сцене Архангельска. По словам Нины Борисовны Самойлович, ещё в 2008 году «фестиваль был бедненький». Однако третье по счёту и первое, имеющее международный статус, «Слово» приобретает совершенно иное видение и формат. Впервые была приглашена заграничная труппа – из Польши. А также театры из Москвы (открывал фестиваль знаменитый МХТ имени Чехова), Вологды, Сыктывкара, Тулы, Костромы, Рыбинска, Череповца, Кирова. Впервые авторитетное жюри, возглавил которое народный артист СССР Лев Дуров и в состав которого вошли видные критики, определяло победителей в номинациях и вручало призы.

Международный театральный фестиваль «Родниковое слово» носит имя Фёдора Александровича Абрамова, одного из крупнейших русских писателей XX века, который поднимал в своих произведениях проблемы современного человечества. Жить по совести, умножать добро на Земле – самый главный завет Фёдора Абрамова. Таким образом, программу фестиваля «Родниковое слово» составляют успешные театральные постановки по произведениям русской литературы, которые поддерживают идейную концепцию фестиваля. Липецкий государственный академический театр драмы отправился в Архангельск с постановкой по повести Льва Николаевича Толстого «Смерть Ивана Ильича» – таков был выбор экспертного совета фестиваля. Что ж, вполне оправданный выбор, учитывая гуманистическую концепцию «Родникового слова». Спектакль Сергея Бобровского уже успел «обыграться» на липецких подмостках, успел пройти ценз липецкой публики. У нас «Ивана Ильича», несмотря на некоторые вполне естественные критические мнения, публика приняла и полюбила. Я лично знаю многих постоянных зрителей театра, у которых эта постановка стала фаворитом за последние несколько лет. А липчанка Екатерина Немчинова совсем недавно стала одной из победительниц в общероссийском конкурсе театральной рецензии для творческой молодёжи, проводимом Союзом театральных деятелей России, именно с рецензией на эту постановку. В общем, вещь явно не проходная, а значимая для нашего театра. Тем более что и задействована в пьесе почти вся труппа. Выступление на фестивале предоставляло нам хороший шанс показать себя тем, кто никакого понятия не имеет о липецком театре. Посмотреть, достигнет ли заложенная в тексте идея, интерпретированная Бобровским, сердец архангелогородцев и высокого жюри.

Задачу предстояло выполнить ответственную. На два дня, которые предшествовали конкурсному показу, вся труппа как будто преобразилась. Сергей Бобровский, как случается с ним перед премьерой, ушёл в себя, выглядел особенно взъерошенным, сосредоточенным и немного искрил по сторонам. Монтёры и технический персонал, обычно беззаботные, казались озадаченными и несколько раздражёнными. Большинство актёрского состава вроде бы и не выдавало себя внешними признаками волнения, но всё равно смотрелось так, будто бы им нанесли лёгкий удар по голове сзади. Однако атмосферу нельзя было назвать напряжённой, просто все предвкушали.

...Прозвенел третий звонок. Почти полный зал людей. Оговоримся, что на время фестиваля балконы перекрыли, так что в помещении могло находиться не более семисот зрителей. Поделюсь своими, абсолютно субъективными соображениями. Когда я впервые увидел из зала сцену, а потом воспользовался возможностью на репетиции взглянуть со сцены в зал, то попал под лёгкое обезоруживающее впечатление объёма пространства. Оно было явно больше, чем привычное для липчан пространство липецкого академического. Признаться, я даже стал немного волноваться за актёров: смогут ли они «освоить» такую «целину»? Всё-таки совершенно новый антураж, несмотря на то, что все театральные подмостки в чём-то схожи, независимо от размеров. Сомнения рассеялись, стоило лишь погаснуть свету в зрительном зале. Клянусь, создавалось абсолютно убедительное ощущение, что наши артисты как минимум в сотый раз играют здесь. Эффект полного присутствия, контакт с аудиторией, напряжённая тишина, не нарушаемая ни рингтонами телефонов, ни взрывами аплодисментов. И так – всё действо, под конец которого (а финал пьесы весьма и весьма драматичен) ты чувствуешь, будто сидишь на раскалённой сковороде. Или в кресле астронавта перед выходом в открытый космос, инстинктивно вжимаясь в сиденье, не желая расставаться с гравитацией в пользу коварной и непредсказуемой невесомости. Все были прекрасны. Все взяли меня за шиворот и вытряхнули, вывернули наизнанку, хотя я и сопротивлялся. Особенно старались непререкаемые герои вечера Максим Дмитроченков, снова блистательно доказавший своё право на главные роли, и Елена Гаврилица, пластически заключившая испуганных архангелогородцев в свои смертельные объятия.

В Архангельске, как пояснил мне мой друг – журналист и музыкант Лёша Шептунов, особенно не принято приветствовать артистов по окончании спектакля стоя. Похоже, он сам первый вскочил со своего места. До чего же приятно было слышать из уст моего, в общем-то, неплохо разбирающегося в тонких материях, товарища крики: «Браво, Липецк!», – словно они были адресованы и мне тоже. Зал поддержал нашу труппу, уважительно поднявшись и аплодируя. Что тут добавить? В завершение произошёл обмен приветственными речами и памятными подарками между главрежем архангельского театра Петром Орловым и нашими Людмилой Должиковой и Сергеем Бобровским, в результате чего последний обзавёлся внушительных размеров козулей, которую мужественно тащил до самого Липецка.

А потом, после того как зал опустел, прямо подле сцены началось обсуждение спектакля жюри в присутствии артистов и режиссёра. На удивление, критики было высказано порядочно. В основном она касалась вплетённых в контекст конца XIX века элементов современности, коими Бобровский щедро снабдил постановку. Дескать, мы это всё видели, и нечего мешать всё в одну кучу и усложнять. Ну, я не критик, поддерживать ни одну из сторон не собираюсь. От себя скажу, что эмоционально всё состоялось, «щёлкнуло», и это самое важное.

Величественный Лев

Знаменитый актёр Лев Дуров, хотя и был строг к нашему театру, ко мне лично оказался благосклонен. Собственно, по ходу нашей беседы заслуженный ветеран сцены значительно смягчился и, как мне кажется, великолепно подвёл знаменатель под всем произошедшим и увиденным.

– Всё меняется, меняется время, меняются ценности, – подобно мудрой сове, философски начал Лев Константинович, – на первое место выходит слово «деньги». Это очень плохо. Понятно, что без них люди не могут, но если это слово произносится слишком часто – рушатся семьи, рушится театр и рушится держава. Всё ведь связано. Улетели такие слова, как честь, патриотизм, преданность, совесть. Их даже и произносить как-то неловко. Какой-то момент был нами упущен. Я всегда ненавидел советскую власть, не любил Сталина, я говорил об этом всегда в открытую. Некоторые изумлялись: как я до сих пор жив?! Но, тем не менее, та идеология была очень сильна. А сейчас идеологии вообще никакой нет. Есть идеология под названием «рубль». А это не является идеологией. Вместо неё – напряжённость и растерянность. Тоже на идеологию не тянет, так ведь? Идея, идея должна обнаружиться, должна висеть в воздухе. Она должна двигать нас по жизни. Я и сам себе повторяю: у меня две страны – большая и маленькая. Маленькая – семья, дом, театр, работа, роли. Делай эти дела честно, и тогда ты будешь приносить пользу большой стране.

– Получается, вы сейчас в широком смысле говорите о нормальной христианской позиции, христианской доктрине – начни с себя.

– Конечно! Тот, кто говорит «я люблю всё человечество», не любит никого. Мы же выборочно дружим по жизни, выборочно помогаем. Помочь всем вряд ли в наших силах. Когда ты знаешь, что ты помогаешь замечательным, достойным людям, которые думают так же, как и ты сам, тогда и складывается общество.

– Спектакли, которые вы видели в продолжении фестиваля, поддерживают подобную духовную платформу?

– Вне всякого сомнения, да. Благодаря этой поездке я убеждаюсь, что провинция – понятие лишь географическое, что театр существует и масса замечательных актёров живёт именно на так называемой периферии. Спектакли – замечательные. Они убеждают меня в том, что театр жив, он развивается. И театр, что немаловажно, всё равно продолжает оставаться культурным центром города. Люди зачем идут в него? За непосредственным общением. Телевизор – это где-то там. Кино – это целлулоид и экран. А здесь – мы рядом. И у актёра поэтому ответственности в два раза больше. В кино я сыграл и был таков. На сцене могут и помидорами закидать. Хотя помидоров пожалеют – засвищут. Или наоборот – будут рукоплескать. Приятно, что на фестивале аплодируют, и – искренне.

О главном

Возвращаясь в Липецк – а нам предстояло ехать целые сутки, – все «выдохнули». В каждом купе, в тамбуре, в коридорах обсуждали. Горячо спорили, доказывали, отстаивали, хвалили и ругали. Мне кажется, вот здесь и кроется простой смысл таких поездок: ты проверяешь себя, проверяешь других – на прочность, устойчивость, квалификацию, тонкость, сообразительность, реакцию, отзывчивость. И многие другие душевные качества, не столь яркими проявлениями коих наполнена наша повседневная жизнь. Встряска, живая эмоция – сидя дома перед телевизором, вряд ли получится. А рядом, вблизи – получается, как сказал Дуров. Поэтому и надо мчаться за тридевять земель в едином порыве, надо ругаться и примиряться, надо стоять на своём и любить того, кто рядом. Работа в театре и в еженедельном журнале иногда подкидывает такие счастливые шансы, и ими надо дорожить. Но это уже не про Архангельск…