В государственном академическом театре драмы имени Л.Н. Толстого прошла премьера спектакля «12 стульев» по роману Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Это произведение здесь поставили впервые за 100 лет.

История настолько хорошо известна по фильму, что в период репетиций доходило до смешного. Например, однажды у художественного руководителя театра Владимира Кравченко спросили, кто будет играть Филиппова, имея в виду Кису Воробьянинова.

Не мюзикл

— Никто не стремится переиграть Филиппова или Юрского, или Миронова. У нас свой спектакль, — утверждает худрук. — Получилось интересное содружество старшего и молодого поколений артистов нашего театра. В спектакле занята практически вся мужская часть труппы. Репетировать было трудно — в театре соблюдаются все меры предосторожности против коронавируса. Тем более когда выбывает один артист, это осложняет работу всего коллектива. Буквально за несколько дней до премьеры в спектак­ле произошла замена. Но это не сказалось на качестве постановки. Спектакль очень живой и динамичный.

Над инсценировкой «12 стульев» и постановкой спектакля на липецкой сцене работал режиссер Воронежского государственного академического театра драмы имени А. Кольцова Никита Рак. География его постановок достаточно широка. Режиссер очень редко повторяет спектакли. «12 стульев» поставил впервые.

— Несмотря на то что это прозаическое произведение, сложилась традиция роднить его с музыкальной комедией. Мы ушли от мюзикла и попробовали превратить эту историю в драму, сделать ее более жесткой, более реалистичной, прочитать роман как произведение авангардного толка, а не фельетон, — поделился он своей идеей. — 2030-е годы — Золотой век русского авангарда, поэтому для создания атмосферы эпохи мы использовали и в музыкальном, и в художественном оформлении элементы искусства того времени. 

Роман был написан почти сто лет назад, но, по мнению Никиты Рака, он необыкновенно актуален.

— У всех нет денег. Это исходное положение дел. Герои пытаются встроиться в новый мир, найти свое счастье. Грицацуева ищет его в замужестве, Щукин и Эллочка — в разводе. Бендер — в деньгах. Это созвучно сегодняшнему времени, — считает режиссер. — Все понимают, что время «сломалось». История с пандемией нас сильно изменила, и нам предстоит встраиваться в новую жизнь.

Возвращаясь к авангарду

По задумке художника-постановщика Полины Рак сценография содержит минимальное количество предметов быта, который в описанное в романе время был довольно примитивным. А по костюмам спектакль достаточно яркий.

— Авангард именно так и возник: произошел «взрыв», и мир родился заново. Мы стараемся показать зрителю, как герои собирают себя по частям, — объяснила Полина Рак. — Художники стали создавать новые образы, используя яркие цвета, четкие формы — квадраты, треугольники, круги. Такова гармония 1927 года, когда был написан роман. Где-то яркие цвета, а где-то абсолютно черно-белая картинка. В нашем спектакле — попытка собрать мир из разных частей и сделать его живущим по другим логическим законам. Но он не собирается в итоге. Путь, которым пошли главные персонажи, оказался ошибочным. В финале — полный ноль, зеро. И мы сейчас живем в новой стране, где от прежней остались лишь воспоминания. А авангард, заметьте, до сих пор шагает по миру.

А был ли мальчик?

Как и в романе, «командует парадом» «великий комбинатор» Остап Бендер.

— Считаю, что в целом мы угадали с выбором главных героев, и Бендер у нас другой. Это такая роль, которая, как Паратов, Фигаро, Гамлет, имеет сильную традицию воплощения, — заметил Никита Рак. — У всех есть христоматийный образ, а мы хотели, чтобы наш Бендер был ближе к герою романа. Книгу-то, чего греха таить, многие люди не читали. Фильм смотрели. Поэтому большинство зрителей знают, что Бендер петь должен.

— Мой Бендер — вполне современный парень. Живет сегодняшним днем, не думает, может быть, о будущем. Сам себе придумывает приключения и в них существует, — считает исполнитель роли Евгений Азманов.

Стоит добавить, что существование свое Бендер старается организовать за чужой счет. Это вполне в духе нашего времени. С первой картины, переобуваясь из калош в золотые туфли, он стремится сообщить о своей исключительности и успешности. Надеется при этом на удачу, как и застрявшие в блогосфере и поглощающие ахинею в больших количествах наши современники. А везет тому, кто везет. Это закон жизни.

Пробовал ли трудиться Бендер, мы не знаем. Но он вполне здраво рассуждает, когда бывает серьезен. «Мы тоже плывем по течению. Нас топят, мы выплываем, хотя никого этим не радуем. Никто нас не любит... Мы чужие на этом празднике жизни», — размышляет он вслух.

Инсценировка романа настолько удачна, что клиповость постановки не разрушает целостности восприятия истории, описанной Ильфом и Петровым. Известный итог жизни Бендера возникает не в самом финале спектакля, а в одной из дурацких ситуаций, в которые он попадает по своей инициативе. Вслед за авторами выдает этот итог Голос из зала, замечая: «Великий комбинатор старался, но отсутствие способностей все-таки сказывалось».

Фото Павла Острякова