Одним из спектаклей VI Международного фестиваля "Свидания на Театральной" стала драма Жана Ануя "Эвридика".
В пятницу, 19 ноября, насыщенную программу фестиваля "Свидания на Театральной" продолжила постановка Липецкого государственного академического театр драмы им. Л.Н. Толстого по пьесе Ж. Ануя "Эвридика" (режиссер — Мария Колычева-Кайзер). Более трех часов перед рязанским зрителем разворачивалась история героических чувств и страстей на фоне обычного житейского болота.
На сцене монументальные декорации в черно-серых тонах: балкончик под огромной луной, высокие фонари, лестницы, лавочки и тумбы — так решил изобразить привокзальный буфет маленькой станции художник-постановщик спектакля Евгений Терехов.
Вторым местом действия станет комнатка в гостинице, и переезд в неё решён изящно — задняя часть сцены перекрывается темными полупрозрачными портьерами, которые надежно прячут героев от мира, но иногда, подсвеченные фонарями, впускают в их жизнь тени прошлого.
Эти тени — все люди, оставившие след в жизни бедного скрипача Орфея (Евгений Власов) и юной актрисы Эвридики (Александра Громоздина). Герои случайно встречаются в том самом старом и пыльном буфете и сразу узнают друг в друге родственные души.
Легко узнает в них главных героев и зритель, ведь только Орфей, Эвридика и загадочный господин Анри (Владимир Борисов), персонаж с ощутимыми воландовскими чертами, не заключены в плотный грим театра мимов. Остальные фигуры на сцене, важные и эпизодические, подчеркнуто гротескны — выбеленные лица, парики, тельняшки, пышные юбки, широкие штаны и очень странные усы… Монологи и движения второстепенных фигур вычурны и этим подчеркивают пошлость и банальность произносимых ими слов.
Орфей и Эвридика на контрасте чисты и просты. Жизнь еще не оставила на них отпечаток, их принципы и идеалы пронизаны юношеской категоричностью. Жан Ануй написал свою версию античного мифа в 1941-м году, во Франции. Можно представить, что в то время среди творческой интеллигенции и молодежи конформизм был ещё в меньшем почете, чем обычно, а противостояние грандиозной любви и мещанских представлений о действительности звучало актуально и остро.
Такое противостояние не может закончиться счастливо, ведь жизнь всегда побеждает, а "людей для жизни, людей на каждый день" гораздо больше, чем героев, способных броситься в любовь, как яростные зверьки. Однако пьеса и спектакль раз за разом дают надежду на другой исход, на возможность для героя изменить судьбу — и этим держат в напряжении.
Эмоциональной кульминацией спектакля стало третье действие. В нём Орфей пытается воскресить Эвридику, но не справляется с собственными демонами, а затем, когда совершённого уже не изменить, по-настоящему знакомится с той девушкой, которую полюбил. В этот момент на сцене находятся все действующие лица, и визуально это напоминает античную трагедию на фоне "Отеля "Гранд Будапешт"".
Спектакль не зря носит имя Эвридики. Героиня сочетает в себе самоотверженную доброту и осознанную жестокость, четкие принципы и чуткость к словам тех, кто ей важен, самоотречение и любовь к жизни. Иными словами, она — тот мостик, который мог бы связывать людей героических и простых мещан, если бы те и другие были чуть более чуткими.
Сейчас же чуткость должен проявить зритель. Об этом попросила режиссер в своём слове перед началом спектакля. Классическое произведение, полное философских вопросов, ярких эмоций и хлестких метафор, — неплохой камертон для душевной настройки.
Автор: Анастасия Беликова
Фото Сергея Газетова. Предоставлены Рязанским театром драмы.
